Слава Медяник
Владислав Васильевич Медяник - российский исполнитель шансона, получил известность как Слава Медяник. Лауреат премий «Шансон года»
296
...загрузка
...загрузка
-
ТОН
+
0
- Выбрать эффект -
Без эффекта
В версии ПК можно записать эту песню с голосом
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Я в весеннем лесу
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью, заморских дорог.
Где не пахли цветы, не светила луна.
И окурки я за борт, бросал в океан.
Проклинал красоту, островов и морей.
И бразильских болот, малярийный туман.
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.
Улететь к ненаглядной, певунье своей.
Да вот только узнает ли, родина мать.
Одного из пропавших, своих сыновей.
Да наврядли узнает, родина мать.
Одного из пропавших своих сыновей.
Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.
С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.
Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Но счастья не знал.
Отправить
359 популярных композиций
+